Вчерашний и сегодняшний день Даважав озабочен (как может быть озабочен монгол) поиском и покупкой бараньих шкур. Приехал его брат Баяраа из Мурэна и сообщил, что там можно выгодно их перепродать. Даважав приобретает шкуры от 600 до 1000 тугриков за штуку. В Мурэне надеется продать за 1400-1500. Аймачные покупатели везут их в Китай, где продают еще дороже.
Баяраа, приехав из Мурэна на машине (ГАЗ-66), привез ящик киргизского трубочного табака, расфасованного в пачки по 375 грамм, мешок муки и канистру бензина. Сейчас все это успешно распродается.
Я в это время чиню свои кроссовки, читаю найденную у Ламжия без начала и конца книгу «Архитектура Моноголии» (автор Майдар) и играю в шахматы со всеми желающими. Соперники, однако, не сильные, я только выигрываю, в результате чего прослыл мастером.
Проезжая с Ламжием по дархатским айлам, отметил, что чай в каждой юрте отличается по цвету и вкусу. Даважав это подтвердил. В чай добавляют не только коровье, но и ячье, козье, овечье молоко, иногда бросают какие-нибудь травы.
На днях вернулась с аршана жена Ламжия, медсестра в сомонной больнице. И сегодня Ламжий пригласил нас на обед. Всякий русский при этом представляет себе многолюдное застолье с ломящимся от яств столом. У монголов все гораздо проще. Идем только с Даважавом. Дома у Ламжия ничего необычного, все как каждый день. При нашем появлении хозяйка принимается готовить предварительно нарезанное мясо. Растапливает печку, ставит казан, льет в него полповарешки воды, бросает мясо и размазывает его слоем по дну. Щедро солит крупной солью. Через несколько минут мясо готово. Оно раскладывается с верхом в две плошки и подается нам с Даважавом, посыпанное сверху накрошенным луком. Ни хозяйка, ни тем более дети в трапезе участия не принимают. (Подобное же наблюдается и у Даважава, и во всех юртах, в которых я бывал. У Даважава стол со мной делит только он сам, и ест все то же, что и я. Оюунцэцэг и дети едят после.) Ламжий скромно, на уголке стола пьет чай с молоком, заедая старым мясом. Пока мы едим мясо с хрустящей на зубах нерастворившейся солью, хозяйка специально для меня готовит хар цай, к которому предлагается обычный сыр и арул. Съев мясо и выпив по чашке чая, Даважав говорит мне: «Ну, что, пошли?», и мы встаем, уходя. Званый обед окончен.
Сразу после еды мы направились в отстоящий на несколько километров от сомона айл за бараньими шкурами. После большой порции мяса двигаться тяжело, как впрочем, и вообще идти пешком по степи. Степные ориентиры далеки. Относительно них кажется, что ты еле ползешь по местности. Юрты приближаются весьма неторопливо.
Поход был неудачен. Лишь в одном хозяйстве приобрели единственную шкуру, обменяв ее на пачку табака. В сомоне табак стоит 1000 тугриков, в Мурэне – 700. Неудача не вызывает ни тени разочарования или огорчения. Вообще, это и не расценивается как неудача – одну шкуру ведь выменяли. Меня тут же потащили на исток р. Жаргаланг (Красивая) с хрустально чистой водой. Она, как и Цаган-Булак, вытекает источником из-под сопки. В месте истока на елях повязаны разноцветные тряпочки.
